как русские девушки устраиваются на работу в порноиндустрию с агентствами

— Когда я ещё училась в педагогическом университете, мне нравилось фотографироваться обнажённой. Я — эксгибиционист. У меня был совковый вуз, где начальник воспитательного отдела говорил, что девушка должна ходить в юбке до пола и не краситься. Для меня это был своего рода вызов. После я поступила в театральный вуз и стала сниматься в том числе на телевидении. И там мне гримёр предложил “съёмку с мальчиком”. Я согласилась: была свободна, без комплексов. Мальчик симпатичный. Я даже немного влюбилась. Это была БДСМ-съёмка. Позже я продолжила сниматься в порноиндустрии в Будапеште.

— С нами заключают контракт, где подробно описано, что с нами будут делать, какие есть риски. Ты подтверждаешь, что ты совершеннолетний. Такая-то оплата. Ты пишешь паспортные данные, телефон, соцсети. Делаешь фото. Предоставляются тесты на венерические заболевания. Он на русском и английском языках.

Агент за неделю или за месяц пишет список работы. Ты приезжаешь с водителем на место, тебя гримируют, одевают. Потом начинается фотосъёмка, а потом уже видео.

— В контракте есть пункт, что вы осведомлены о рисках в связи с заболеваниями: “Вы видели тесты партнёра?” Да. “Вы знаете риски?” Да. “Вы согласны на съёмку?” Да. Размеры партнёра, конечно, не прописываются.

— Конечно, ты всё имитируешь. И оргазм в том числе. Что такое оргазм — это для меня прежде всего расслабление. А на съёмках мне сказали, что порно — это никакого расслабления. Если актёр расслабляется, он перестаёт видеть камеру, слышать режиссёра. Если оргазм получился, это скорее неожиданность. Но мы его обязаны имитировать. Съёмочный день длится до 18 часов.

Прежде чем имитировать оргазм, попробуйте его испытать в настоящей жизни. Это совсем не сплошные крики. Оргазм — это скорее судороги. Изобразить нужно сначала судорогу, а потом ровный звук без всяких вибраций. И потом облегчение и тишина.

До порно я особо сексом не занималась. Ну была пара партнёров. Меня учили, как заниматься сексом: позы, приёмы.

На грим и причёску уходит два часа примерно. Затем ты идёшь в павильон, где тебе объясняют, какие позы занимать, что делать. А затем ты эти позы повторяешь.

— Риск заразиться есть. В Европе сдают анализы раз в 21 день. В Америке — каждую неделю. Но риск есть, так как существует инкубационный период. У самых страшных болезней он может длиться полгода.

Как можно заразиться? Например, партнёр сдал тест, пошёл в клуб, переспал с кем-то и заразился. А завтра у него съёмка со мной. Тест ничего не покажет, но болезнь есть. Конечно, это максимально стараются исключить. Но человеческий фактор никуда не делся. Конечно, порноактёры могут заниматься сексом, но нужно использовать презерватив.

Я сама дважды цепляла хламидиоз. Притом тоже актёры были с чистейшими тестами. К счастью, он легко лечится. Я приходила к врачу, он выписывал лекарства. Вылечилась.

— Нормальные режиссёры в нормальных компаниях подойдут и спросят при съёмках БДСМ. Но это бывает не всегда. Порой та или иная игрушка: “Ой, сюрприз!” У меня тоже были сюрпризы. Я не знала, сколько партнёров, что со мной будут делать.

Режиссёр Пьер Вудман у многих бывает первым. И, конечно, ты стараешься показать себя с лучшей стороны. “Ой, да я хоть 20 мужиков могу”. А потом эти 20 мужиков заходят. Не все выдерживают.

Вудман — он любит реалистичность. Ты удивляешься, а ещё ты должна кричать и орать.

— Я люблю что-то среднее, домашнее порно. Например, тот же “Бразерс” снимает что-то среднее. Я — дама энергичная. Что касается жёсткого порно, я хочу, чтобы оно было жёсткое с обеих сторон. Я тоже люблю жёсткое порно. Но выходит, что мужчина делает всё что хочет, а я не могу. Получается, что я — просто материал.

Среднее порно — это где актёр и актриса на равных условиях. Нет жёстких границ, кто выше и кто ниже. Позы, конечно, не домашние и неудобные. А жёсткое порно — это исключительно доминация мужчины.

— Порно — это преувеличение. В том числе и размеров. Конечно, компании стараются брать актёров с большими размерами, но это потому, что в порно всё преувеличивается. Хотя в жизни большой член — это не так приятно, а скорее даже больно. Хотя для кого как.

— Есть поза Monkey, которая просто ужасна для мужчины. Это такая поза, когда девушка встаёт на четвереньки на диване. А мужчина сверху на ней. Это очень неудобно, мы делаем перерыв каждую минуту. Но видно всё прекрасно.

Ещё одна поза, которую я лично ненавижу, она очень неудобна для женщины — это сверху, лицом к камере. Когда девушка должна встать на цыпочки и максимально открыть ноги. Это скорее спорт. Говорить о каких-то ощущениях не приходится.

Для дома это не нужно. Можно занимать более удобные позы. Конечно, это не значит, что нужно быть в миссионерской. Можно быть и сверху, но нет необходимости становиться на цыпочки, чтобы это смотрелось эстетично.

— Минимальная оплата за Hard — 500 евро в Европе. В США — от $1000 за сет. Важны награды, номинации, как долго ты снимаешься. Конечно, есть актёры-миллионеры. Как правило, это те, кто начал карьеру в девяностых или нулевых. Сейчас все, во всяком случае в России, смотрят порно бесплатно. И в России эти съёмки нелегальны. Режиссёры платят за день пять тысяч, семь тысяч, ну, максимум 10 тысяч рублей.

Я не могу сказать, что это дёшево. 500 евро, которые нам платят за съёмочный день, — это месячный оклад учителя.

— Про друзей и подруг — это индивидуально. Я не очень общительный человек. У меня есть одна подруга. Что касается мужчин, я бы никогда не смогла, например, встречаться с мужчиной-порноактёром. А секс… Он нас не объединяет.

— Лидокаин. Да, я сама использовала. Но не советую никому. С одной стороны, это профессионально. С другой стороны, ты не чувствуешь, что с тобой делали. А потом ты приезжаешь домой и не можешь сидеть. И все заработанные деньги отдаёшь проктологу. Вообще, лучше всё делать на честных эмоциях, а не под обезболивающим.

— И проституция, и порно — это продажа секса за деньги. Но порноактёрам платят не за сам факт секса, а за съёмку. То есть мы можем сколько угодно заниматься сексом, но если это не снимут, нам не заплатят.

Во-вторых, мой партнёр со мной на равных правах. То есть в проституции ты выполняешь роль обслуживающего персонала, где клиент всегда прав.

Но в порно меньше оплата, чем в хорошей проституции. И опять же — в проституции используют презерватив, а в порно — только тесты.

— Во-первых, у меня появились деньги. Во-вторых, секс, которого до этого особо не было. Я смогла попробовать то, о чём только думала. Конечно, возможность путешествовать. Ну и какая-то популярность. Да, я её получила, и есть люди, которые меня любят.

Если говорить о минусах. В России очень негативное отношение к порноактрисам, просто потому, что они порноактрисы. “Вот она плохая, хотя я её не знаю, она не сделала мне ничего плохого. Но она плохая”. Во-вторых, это риски подцепить такое серьёзное заболевание, как ВИЧ, которое является одним из немногих смертельных. Третье — это уже психологические, личные аспекты. С возрастом ты уже не сможешь сниматься столько, сколько раньше. Порно — это тот бизнес, который идёт на убыль. Как балет, как модели. И когда в 40 лет ты выходишь на пенсию и ты больше ничего в своей жизни не делала, могут быть и запои, и депрессии, и суициды. Поэтому я советую всем актрисам подготовиться и научиться чему-то.

Конечно, сложнее наладить контакт с противоположным полом из других профессий. Ревность, психологические проблемы. Сложнее создать семью. Есть такое ощущение одиночества и отдалённости от мужчин.